Сложная профессия «Стафф»
(сотрудник школы)

офис сотрудников Садбери Велли
офис сотрудников Садбери Велли

С того самого момента, как мы задумались о создании школы по модели Садбери Вэлли, мы постоянно обсуждали, что же такое «стафф». Как им быть? Что делать? Что не делать? Что значит быть «ролевой моделью»? После того, как школа начала работать, вопросов у нас стало только больше. Поэтому первое, о чем я спросила старейшего сотрудника и со-основателя школы Мимзи Садофски – это как они сами определяют для себя, кто такой «стафф», как понять, cможет ли человек им стать и как этому научить? «Если бы я знала ответ на этот вопрос, то, скорее всего, занималась бы сейчас чем-то ещё, а с тобой разговаривал бы кто-то другой», — ответила мне Мимзи. Не могу сказать, что меня такой ответ сильно удивил. Потому что даже в книге, изданной школой и посвященной работе «стафф», говорится о том, как трудно сформулировать его обязанности и роль.

Но кое-что всё-таки стало для меня яснее за эту неделю.

Я наблюдала за стаффом в школе. У них очень много офисной работы, необходимой для обеспечения жизнедеятельности школы. Но, проходя по школе, то там, то тут увидишь кого-то из взрослых, беседующих с кем-нибудь из учеников. Вот Ханна — сидит уютно на диванчике и болтает с какой-то девочкой постарше. Вот Дэнни — спустился в гостиную, подошёл к разновозрастной группе мальчишек, играющих в карточную игру, слышу смех. Вот Дион – сидит на подоконнике с бутербродом напротив мальчишек лет восьми-девяти, играющих в настольную игру, и что-то обсуждает. А вот уже её окружила стайка девочек помладше. Иногда слышу, как кто-то из сотрудников произносит фразу типа «давно тебя не видела, не разговаривала с тобой, может, пообщаемся на этой неделе?». А иногда просто «Привет, дай пять».

Помню, когда мы в нашей школе обсуждали между собой, что значит быть «ролевой моделью», мы предполагали, что речь может идти о том, чтобы быть взрослым, у которого есть свои интересы, свои занятия, которыми он увлечён и преодолевает при этом трудности. Размышляли о том, кто что мог бы делать в школе. Листая одно из изданий Садбери – сборник писем из молодых и только открывающихся школ в школу Садбери Вэлли – я наткнулась на примерно такие же вопросы начинающих сотрудников. Например, один из них высказывал беспокойство о будущих первых учениках своей школы и предполагал, что будет своим поведением в школе демонстрировать, как можно заниматься своими интересами, организовывать свой день и так далее. «У них же ещё нет опыта, как быть «учениками Садбери», — писал он. «Я буду просто жить в школе своей жизнью. Приду в школу, пробегу пару миль, может быть постреляю из лука, почитаю книгу, повырезаю из дерева, поработаю над веб-сайтом и буду всё это время доступен для учеников и их вопросов». «Даже и не надейся», — ответил ему сотрудник Садбери Вэлли, – «что у тебя в школе будет время на свои собственные дела. Ты будешь по горло занят делами школы. Это означает, что ты будешь поддерживать помещения в рабочем состоянии (включая постоянный мелкий ремонт); иметь дело с людьми, которых пугает или не устраивает школа (чиновники, СМИ, соседи, арендодатель); держать за ручку родителей, а также бабушек и дедушек; собирать оплату за школу; искать подходящего страховщика; выстраивать культуру школы; разговаривать с назойливыми людьми, которые хотят работать в школе, «потому что они так много могут предложить детям»; заклеивать разбитые коленки; прибавлять детям уверенности, что они могут справиться сами»… Список продолжается. А для детей важно просто видеть перед собой людей, которые могут делать дело. «Стафф строит школу. Обеспечивает её работу. Защищает её от негативного воздействия снаружи. Отстаивает свое мнение. Выигрывает или проигрывает противостояния на школьном собрании. Тратит часы и часы на то, чтобы школа просуществовала как можно дольше. Фокусирует внимание на своём любимом деле – школе». А ещё в одной из книг Ханна говорит о том, что создавать что-то новое – это всегда восхитительно и сложно, и требует больших усилий. И это то, что дети видят перед собой, а зачастую и принимают в этом участие.

Та ролевая модель, которую я наблюдала на примере стаффа в Садбери — это стабильный взрослый, знающий себя, понимающий, чего он хочет и работающий для того, чтобы этого достичь. Этичный, уважающий право другого человека на свои ошибки, своё мнение, свои особенности. Он демонстрирует пример поведения в конфликтной ситуации, аргументации, внимательного отношения к окружающим без навязывания, сдержанности, когда так и хочется сделать замечание, поддержки и юмора.

А, ещё, это просто поразительно, как они все умеют подмечать хорошее в других, говорить комплименты! Беседуя с детьми, они задают им вопросы, которые помогают задуматься о себе, подмечают их сильные стороны и говорят о них, могут подсказать, что можно сделать, чтобы их развить. Только это не про записать в музыкальную школу на 7 лет, потому что у тебя хороший слух, или в баскетбольную секцию, потому что высокий рост. А, например, «я читал любопытную книжку на эту тему, может быть, тебе будет интересно». Причём это возможно только на фоне тёплых, доверительных отношений, которые они кропотливо выстраивают с детьми. В общем, на мой взгляд, сотрудники Садбери Вэлли не столько стремятся расширить представление ребенка о мире, сколько стараются помочь ему углубить представление о себе.

А вот ещё одно соображение Ханны касающееся «ролевой модели»: дети, находящиеся в школе Садбери Вэлли с самого детства, развиваются свободно, в самих себя. Те же, кто приходит в более старшем возрасте, как правило, уже имеют кучу барьеров, сомнений, наклеенных на них ярлыков, и поэтому им труднее обнаружить настоящих себя и поверить в свои способности и возможности. Но они учатся этому у младших. Поэтому для них более младшие дети, с их целостностью и самоуважением, являются ролевой моделью, к которой они всё больше приближаются, оставаясь в Садбери.

Рассказывая о подборе новых сотрудников в школу, Мимзи отметила, что, даже когда человек хорошо знаком с концепцией (они просят прочитать хотя бы 3 книги о школе) и полностью разделяет её, в большом проценте случаев оказывается, что у него не получается быть стаффом. По разным причинам. Например, совсем недавно одна девушка сказала, что дети в школе больше, чем она сама, продвинулись в понимании того, чем они хотят заниматься. И что ей нужно ещё время, чтобы в этом разобраться, прежде чем она сможет здесь работать. Много кто говорит, что это оказалась очень тяжелая работа. Слишком много критики. Слишком много честности. Кроме того, нужно выполнять много самой разнообразной работы, которая нужна сообществу в целом, а не только отдельным ученикам, и этой работе трудно научить и научиться.

Ханна говорила мне, что она думала, что уйдет из школы, как только её собственные дети её закончат. Мимзи говорила, что до создания школы никогда не испытывала интереса к образованию и детям. Но оказалось, что, когда детям даешь свободу, они становятся очень интересными личностями, и с ними есть много о чём поговорить. Обе они проработали в школе 51 год и продолжают в ней оставаться.